Вот и стояли мы возле не заглушённой машины, не столько на перезагрузку пялились, сколько этих спешащих сюда тварей высматривали. Влада высматривала, я хоть и старался тоже это делать, но взгляд постоянно к родному, уже скрытому в тумане городу возвращался. И чем чаще там начинали молнии сверкать, тем больше меня накрывало. Был бы один, точно смалодушничал бы, а так всеми силами боролся с накрывающей меня паникой. Уже жалел, что вообще сюда заявился. Перед глазами так и вставали те ужасы, смерти близких и знакомых людей, свидетелем которых я не так и давно стал. Снова проходить через это…

— Ты точно уверен, что это тебе нужно? — задала вопрос Влада, как только последняя молния разорвала туман перезагрузки.

— Да.

Кто бы знал, каких сил мне потребовалось, чтобы это «да» произнести. Гасныка обуздать легче было.

— Тогда поехали!

Запрыгнув в машину сразу же рванули к дому брата, нужно было убедиться, тут он или уже уехал.

Все больше и больше понимаю, какой удачливый я тип, что умудрился с Владой повстречаться. Передо мной… нами, теперь не было препятствий в виде стен и закрытых дверей.

Брата нет, уехал.

Квартира была пуста, газ и вода перекрыты, электричество отключено.

С одной стороны обидно до ужаса, с другой — рад, что его нет. Всё же какие шансы, что он иммунным окажется? Влада за эти дни мне все уши прожужжала — шансов практически нет. Не питай себя зря надеждой, иммунный — это штучный товар, единицы из тысяч ими являются. Так что глупо было вообще сюда ехать.

Не то слово — глупо!

Меня просто вывернуло наизнанку, когда увидел как тетка «меня» жрет. Меня — это моего двойника.

У брата в квартире пусть ненадолго, но все же зависли из–за меня. Я сначала тупо на диване сидел, переваривал крушение надежд, а Влада в это время с балкона, с которого я «марафонцев» валил, за улицей наблюдала. Видимо понимала что со мной происходит, не торопила.

Ну а потом, я всё же встряхнулся и начал нужные вещи собирать, пытаясь найти различия, о которых та же Влада говорила, и не находил их. Обычные брата и такие же обычные мои вещи, которые у него хранились. Нашел барабанные магазины, которые в землянку должен был отнести, прицел коллиматорный и пару к нему — увеличитель. Короче то, что и в прошлый раз отсюда забрал.

— Мошух! — влетела в комнату Влада. — Давай быстрей шевелись! На улице уже упыри начали появляться, нужно как можно быстрей к тетке твоей лететь.

Не успели!

Когда уже привычно сквозь призрачную дверь прошли в теткину квартиру, там и пошли те самые различия.

Сначала запах! Запах крови.

Приготовил автомат к бою и первым двинулся по коридору вглубь квартиры. Заглянул в теткину спальню, благо дверь была открыта — никого. Можно было и не заглядывать, но я просто оттягивал момент, чтоб не видеть то, что происходит в моей комнате. Ведь чем ближе она, тем сильнее запах и… шорох, всхлипы какие–то, иногда рычание–урчание, треск и булькающие звуки.

Как же мне не хотелось на это всё смотреть, проклял уже свое желание вернуться. Но пересилил себя. Увидеть я это должен, чтоб не осталось вообще никаких иллюзий.

Увидел и вот тогда–то меня сразу же и согнуло в сильнейшем приступе, чем вчера вечером поужинали и сегодня с утра позавтракали не задерживаясь, сплошным потоком вырвалось наружу.

Как и в прошлый раз тетка пришла к спящему моему двойнику, только в этот раз не разбудить. А может и разбудить шла, но пока дошла — обратилась и поддалась новым рефлексам. И видимо уже не тетке — зомбячке повезло, что она сразу в горло спящему «мне» вцепилась зубами. Сейчас там огромная рваная рана виднелась, да и лица практически не было, уже успела обглодать, только кости черепа белели.

— Мошух?

— Я сам! — ответил обеспокоенной Владе, выпрямляясь. — Я сам.

Тетка, привлеченная издаваемыми мной звуками, обернулась и радостно заурчала, смотря на нас своим покрытым кровью лицом. Еще бы ей не радоваться, столько мяса и само к ней пришло.

— Прости! — пробормотал.

быстро вытер об штору губы, достал из кобуры пистолет и сразу же выстрелил в голову уже почти вставшей на ноги тетке. Из автомата не смог, ей бы весь череп разворотило, а так только маленькое отверстие посреди лба, да сзади чуток брызнуло кровью.

После того как тетка упала, посмотрел на мертвого себя и понял, что только что Иван Степанов, он же Скаут, окончательно умер, как умерла и надежда, что еще глубоко внутри меня теплилась, осыпалась пеплом.

— Уходим отсюда, — скомандовал уже окончательно Мошух–нанрен.

брать хоть что–нибудь в этой квартире я не собирался. Да что там брать, я об этом даже не думал, перед глазами всё еще стояла картина, обгрызенное до кости собственной теткой лицо моего двойника и его разорванная шея. О каких вещах может идти речь, если я тут лишней секунды находиться не мог.

Не мог, и противиться этому чувству в этот раз не стал, направился на выход, сунув на ходу пистолет в кобуру и снова взял в руки повисший было на ремне БАЯД.

Ничего не говоря, Влада, кинув напоследок взгляд в комнату, где разыгралась уже давно ставшей привычной для нее и для этого мира трагедия, поспешила следом. Но не успела.

Бум!

— Сук!

— Подожди головой долбиться, дай я проход сделаю.

Так торопился покинуть квартиру, что забыл что дверь не призрачная, вот и долбанулся от души головой.

Но хоть в себя пришел немного.

Вслед за Владой, теперь уже со всеми предосторожностями, квартиру покинул. Она сначала выглянула наружу, а потом уже разрешила выходить.

— Ванька, ты?! — удивленно воскликнул встретившийся нам между первым и вторым этажом Витька, который моряк, зажимавший левой рукой окровавленное предплечье правой.

Удивился мне, а не направленным ему в лицо стволам, хоть на них он взгляд тоже бросил.

— Я, Вить! — опустил я автомат, когда убедился, что не зомбак нам навстречу вышел. — Что там на улице?

— Там …ец! — выразился он коротко, но ясно. — Допились! Бухали всю ночь, за столом и заснули, а тут сверкает, туман непонятный и вонючий. Короче херня какая–то происходит, как бы не выброс с комбината. Вот мы и решили дезинфекцию провести, на которую еще люди вышли, что в окна всё это светопреставление наблюдали. В итоге они как–то быстро опьянели, разговаривать перестали, а потом вообще сдурели, навалились на меня и так и не проснувшихся Леньку с Константиновичем, грызть нас принялись, рыча при этом как звери дикие.

Мы когда подъехали, видели что они под деревьями возле столика толпились, Витька там стаканом еще размахивал, доказывал кому–то что–то. Задерживаться не стали, в квартиру сразу поднялись. А возле столика как раз события, о которых я в прошлый раз только догадывался, произошли.

Всмотрелся в него, пусть пьяного, окровавленного, но вроде вполне себе вменяемого. Насколько он пьяный мог быть вменяемым. Принял решение

— Короче, Вить, звиздец настал! То не вы допились, химией нас всех траванули, и люди бешеными становятся. Укус не смертелен, сам пережил подобный, так что умываешься, перевязываешься и ждешь меня. Дверь за собой на все замки замкнешь и носа наружу не высовываешь. Понятно?

— Понятно! — кивнул несколько ошеломленный морячок, пытаясь собрать мозги в кучу.

— Мы сейчас по делам прошвырнемся, а потом за тобой вернемся и более подробно всё объясним.

— Это когда примерно будет?

— Часа через два, но может быть и позже. До вечера точно навестим тебя.

Или из–за шока, или из–за того что пьяный, но скорее всего он просто мне сразу поверил и не стал в столь неподходящее время вопросами меня засыпать. Понял это из–за его взгляда мне в глаза, на мое оружие, на Владу и снова мне в глаза. И взгляд этот был уже не такой и пьяный.

— Добро, жду — кивнул он, и не задавая больше вопросов потопал к двери в свою квартиру. Дождались пока он войдет внутрь…

— Мне еще проверить надо… — посмотрел я на Владу, вспомнив про Вавилова Андрюху, своего одноклассника и его отца, что в прошлый раз сына со своей женой убил и горе водкой заливал.